31 декабря

 

НОВОГОДНее. Про любоФФ

Вот зачем она послушалась Маруську? Впрочем, Маруська убеждать умеет! Вчера целый вечер втолковывала Кате свои веские аргументы:

 

– Нет, ну, Кать, ты вообще для чего разводилась? Что бы дома вот так сидеть? Тебе надо веселиться, с мужиками знакомиться. И уж точно не встречать Новый год одной!

– Я не одна, я с Барсиком, – вяло сопротивлялась Катя.

Рыжий кот Барсик приоткрыл один глаз и снова сделал вид, что спит. Хотя, сам-то наверняка подслушивал.

– Ой, ну ты как скажешь, – зафырчала Маруська, – Нашла себе кавалера!

В общем, Катя сдалась под таким напором.

И не только сама сдалась, а еще и деньги сдала – на корпоратив.

 

И вот теперь тащится в какую-то абсолютно незнакомую ей компанию каких-то Маруськиных друзей.

Ладно бы еще на час-два – с ними же еще придется провести всю ночь!

Еще бы сама жила в городе – можно было бы на такси уехать.

Но Катя после развода обосновалась в Громовке – в домике, оставшемся от бабушки.

Борис – в недавнем прошлом еще Катин муж, – долгое время убеждал избавиться “от этой рухляди”.

Например, выгодно продать – земля в Громовке, которая всего-то в 40 км от города, шла нарасхват и за очень большие деньги.

Состоятельные горожане возводили здесь элитные коттеджи.

Но Катя продавать ничего не собиралась и отстаивала бабушкин дом до последнего.

То есть, практически, до самого из развода.

 

Они, конечно, не из-за домика разводились – слишком разные оказались.

Прожив с Борисом 3 года, Катя вдруг сильно затосковала.

Она уже наперед знала, что будет в следующую субботу или воскресенье, а так же через пять или десять лет: у Бориса вся его жизнь, поступки и даже слова всегда были просчитаны до секунды и миллиметра, он никогда не изменял правилам и привычкам и жил по какому-то строго составленному сценарию или расписанию.

Разводили их через загс: детей не было, да и имущество не делили.

В графе “причина развода” Катя указала “не хочу жить по расписанию”.

Тетка из загса посмотрела на нее почему-то с жалостью.

Борис, впрочем, тоже.

– Пропадешь без меня! – сказал он ей на прощание.

Он не понимал, как можно нарушать сценарные планы.

 

…На городских улицах творилось черт знает что: машины носились как сумасшедшие в несколько потоков – народ торопился завершить какие-то свои предпраздничные дела.

На одном из перекрестков Катина маленькая машинка чудом разминулась с огромным сверкающим “бумером”.

Водитель в ярости высунулся из окна:

– Глаза разуй, куда прешь…

Потом присмотрела и в сердцах бросил:

– Так и думал, что за рулем баба!

Катя в ответ хотела послать его подальше, но “бумер” уже рванул вперед, выбросив из под мощных колес хлопья снега.

Реально, зря Катя поехала на этот чертов корпоратив!

 

…В квартире, адрес которой дала ей Маруська, громко орала музыка, сновали разные люди.

На Катю внимания мало кто обратил – только Маруська, чмокнув в щеку со словами “молодец, что пришла – будь как дома!”, бросилась в гущу танцующих.

Веселиться Маруська умела и очень любила.

К тому же, сейчас она просто вытанцовывала перед каким-то  очкариком в костюме и галстуке.

Ах, да, Маруська же рассказывала, что у нее новый роман наклевывается с каким-то “не старым, но подающим надежды” местным чиновником. Надо же – он даже на Новый год пришел, как на совещание.

 

...Танцевать Кате не хотелось – настроение и так было не очень-то, а тут еще этот хам на дороге окончательно его испортил.

Катя ушла в дальнюю комнату, где по телевизору традиционно показывали “Иронию судьбы…”

Когда главный герой принялся рваться к себе домой, Катя поняла, что тоже не прочь оказаться бы сейчас у себя дома.

Она глянула на часы, прикинув: если бы отправиться прямо сейчас, можно даже еще успеть настрогать пару салатиков – овощи она зачем-то отварила еще с утра.

Как чувствовала, наверное.

– Девушка, почему в одиночестве и такая хмурая? – раздалось вдруг у нее над ухом.

– Зуб болит, – соврала Катя и для убедительности даже за щеку схватилась.

– А на часы чего поглядываем – боль проходит по расписанию?

Катя подняла глаза и обалдела: это же тот самый хам из машины!

Он, похоже, тоже ее узнал – сперва брови слегка поползли вверх, а потом на лице появилась широкая улыбка.

Но Кате плевать было на его улыбку: она уже собралась сказать ему что-нибудь резкое, однако в комнате появилась хозяйка квартира – субтильная блондинка в облегающем розовом комбинезоне, очень похожая на креветку.

– Пупсик, ты к нам пришел, какой ты зайка, – заворковала какие-то пошлости , хватая его за руку.

– Я ненадолго, – сообщил гость, почему-то продолжая улыбаться Кате.

Но Креветка уже тащила его в комнату, где продолжались танцы.

Выждав еще немного, Катя осторожно пробралась в прихожую.

Из кухни тянулись запахи запеченного мяса и табака – там собрались курильщики.

Очкарик рассказывал какой-то анекдот – Маруська громко хохотала.

До Кати никому не было никакого дела.

Шубу она отыскала быстро, а вот сапоги в огромной куче обуви почему-то не находились.

“Да и черт с ними, с сапогами, – решила Катя, выскакивая за дверь в одних туфельках, – В машине тепло, доеду, а сапоги Маруська привезет завтра…”

 

…Снег перестал сыпать, как будто решив, что и так достаточно навел предпразничной красоты – деревья теперь были похожи на те, что показывают в детских сказках.

Особенно красиво стало, когда Катя торопливо свернула с трассы на грунтовку, проходящую уже по лесу.

Катя, которая до этого старалась ехать с максимально возможной скоростью – хотелось успеть домой до полуночи, – даже чуть-чуть сбавила, разглядывая пушистые сосенки, которые выпрыгивали из темноты под светом  фар.

– Ну, вот и как бы я продала домик в Громовке? – сказала она вслух, обращаясь к очередной такой сосенке.

И даже развеселилась от мысли, что не продала.

За время дороги плохое настроение развеялось, напряжение спало – домой ведь ехала!

И вдруг вытаращила глаза: дорога неожиданно обрывалась, упираясь в темную стену леса.

Похоже, слишком рано расслабилась и проскочила поворот, ведущий к Громовке.

Катя крутанула баранку, машина сделала резкий разворот и… застряла – под снегом было не разглядеть, где заканчивалась дорога, а где  начинались самые настоящие сугробы.

На все отчаянные попытки выскочить на твердую поверхность, машина только ревела и еще глубже зарывалась в снег.

Не понятно зачем, Катя выпрыгнула наружу и тут же по пояс сама оказалась в сугробе, потеряв туфли.

Кое-как забравшись обратно и растирая промокшие и замерзшие ноги,  начала судорожно искать телефон – надо срочно кому-нибудь позвонить.

Вот только кому: Борису? Маруське? В МЧС?

Черт! Черт!! Черт!!! – она с силой ударила по рулю.

Телефона нигде не было – похоже, пока  бултыхалась в сугробе, выронила и трубку.

Бензина в машине хватит ненадолго.

Потом станет холодно.

Потом… Что потом – она тихо замерзнет?!

Вот прав был ее бывший муж: ничего Катя самостоятельно не может сделать.

Пропадет без него.

 

…По темным стволам сосен  далеко впереди пробежала полоска света – как будто где-то проехала машина.

Свет исчез, потом появился снова и опять исчез.

“Точно, там же дорога с горки на горку…” – вспомнила Катя.

Она  высунула голову наружу: так и есть – впереди ровно и надежно гудел мощный мотор.

Не помня себя от радости и боясь, что чья-то машина-спасительница до нее не доедет, вновь вывалилась в снег и, расталкивая его, как ледокол льдины, рванула вперед.

– Сюда, сюда, – кричала она с той же экспрессией, с которой еще пару часов назад герой “Иронии…” бросался к телефону с криком “Москва, Москва…”

Фары уже слепили ей глаза, Катя буквально упала на капот автомобиля.

– Что стряслось, вы с ума сошли?! – водитель едва успел затормозить (хорошо, ехал с маленькой скоростью).

А потом уже оба и в один голос:

– Вы?!

Потому что это опять был тот самый “Бумер”. Или как там его – Пупсик? Зайка?

– Вы, вы что, вы меня преследуете, что ли?! – Катя даже заикаться начала от негодования.

– Да вы и впрямь с ума сошли, девушка, – возмутился водитель, – это вы сегодня весь день бросаетесь на мою машину – что она вам такого сделала!

Тут он бросил взгляд на ее босые ноги в тонких колготках и решительно схватил за руку:

– Уж, не знаю, как вы тут оказались, но, судя по всему, вам явно требуется помощь, – и на этих словах не очень-то вежливо затолкал в салон машины, – Рассказывайте!

– Что рассказывать-то, – буркнула Катя, отворачиваясь. – Ехала, проскочила поворот, застряла…

– Понятно, – согласился Бумер, – шел, упал, очнулся – гипс.

– Очень смешно. А сами-то вы что здесь делаете?

– Да почти то же самое. Поехал к друзьям в Громовку – они недавно дом построили, совместили новоселье и Новый Год. Дорогу не знаю – ориентировался на след от машины. А следы-то, оказывается, были ложные – от вашей машины. Бывают же совпадения!

– Бывают, – эхом согласилась Катя.

А что, интересно, если бы он свернул в правильном направлении?

Кате даже страшно стало от этой мысли.

Все-таки, хорошо, что она тогда не успела в ответ обругать его.

Вдруг бы сейчас он просто развернулся и поехал себе спокойненько назад, бросив ее тут одну на дороге.

– Меня, кстати, Вадим зовут. Что дальше-то делать будем? – его голос вырвал Катю из ее страшных мыслей.

– самый простой вариант – я вас сейчас довезу до вашей Громовки, а машину вашу будем спасть завтра.

– Нет. Нет-нет-нет, – испугалась Катя, – я машину не могу бросить в лесу до завтра!

– Понятно, – снова сказал Вадим.

Наверное, потому что он тоже любил свою машину и не представлял, как это ее можно бросить в лесу.

Еще немного помолчал, потом вытащил из кармана мобильнк:

– Сереж у меня тут авария небольшая – ошибся дорогой, в снегу застрял. Спасать надо. Кстати, я  не один застрял – с девушкой!

Похоже, невидимый Сережа что-то спросил “про девушку”, потому что Вадим внимательно посмотрел на Катю и только потом ответил:

– Конечно, красивая. Даже очень. Вытащишь нас?.. Ну, все, понял.

– Что, если бы не красивая – не вытащил бы ваш Сережа? – буркнула Катя.

Вадим оставил без внимания ее слова:

– До Нового года осталось двадцать минут – все равно не успеют. Пусть встретят, потом сразу за нами.

Катя рисовала пальцем какие-то вензеля на стекле, глядя на лес.

Вадим потянулся за кейсом, открыл его, потом пошарил рукой в бардачке:

– Нам тоже надо Новый Год встретить. Шампанского, жаль нет, а вот коньяк имеется – очень хороший, кстати. Друзьям вез. Извините, хрустальных бокалов в машине не держу, но – ввиду особой ситуации, – подойдут и пластиковые стаканчики. Вы как – не против?

– Нет, – впервые за все время Катя улыбнулась.

Машина внутри приятно пахла кожей, на панели управления мерцали огоньки, двигатель гудел ровно и надежно – все это как-то успокаивало.

Вадим включил радиоприемник – оттуда раздался бой курантов.

 

…Пока ждали “группу спасателей”, он успел пробраться к Катиной машине: отключил двигатель и даже отыскал в снегу ее туфли (телефон так и остался ненайденным).

– Катя, вы мой должник, – весело сказал ей, вытряхивая из своих ботинок снег, – если я заболею – вам придется меня лечить. Вы ведь будете меня лечить, а, Катя?

И при этом так посмотрел ей в глаза, что Катя совсем растерялась.

– Ой, а вы знаете, в прошлом году у меня заболел Барсик, это кот мой, – понесла она какую-то ерунду, что бы скрыть смущение. Или коньяк и стрессы начали играть злую шутку? – Кстати, как раз сегодня, 1 января, у Барсика День рождения, представляете? Я всегда окупаю ему какой-нибудь подарочек – кошачью игрушку или… А в этот раз так ничего и не купила…

 

Неподалеку послышался шум – к ним приближались еще какие-то машины, оттуда что-то громко и весело кричали люди и при этом еще умудрялись взрывать хлопушки.

– Ну, вот и наша бригада спасателей! – улыбнулся Вадим.

А может быть, он ей вовсе и не улыбался?

Потому что в какой-то момент  его темные глаза вдруг оказались совсем близко-близко.

Так близко, что улыбки было просто не разглядеть.

И глаза эти почему-то были совсем серьезными.

У Кати отчаянно застучало сердце, хотелось даже зажмуриться – так стало страшно.

А потом вдруг даже почувствовала легкое разочарование, когда Вадим так же неожиданно отодвинулся от нее к двери.

И, открывая эту самую дверь, что бы выйти навстречу прибывшим, спросил:

– Так что мы сегодня подарим Барсику?