Анечка

Еще по зиме Ольга Петровна собралась с мужем в Москву — к детям на ПМЖ. Дочка Анечка настояла. Даже насела на младшего брата — мол, родители совсем старенькие — надо их срочно перевозить.  Брат тоже насел. И родители сорвались с места, срочно продав за бесценок  квартиру.

Это мне потом наша общая знакомая рассказала — они с Ольгой Петровной давние подруги.

Дня через два Ольга Петровна ей позвонила.

Голос растерянный и немного грустный.

Анечка — у нее родители и остановились, — постоянно нервничает, злится, родительские чемоданы ее раздражают и пр.

В принципе, она всегда какая-то раздражительная была, а тут еще больше раздражаться стала.

И намекать — мол, у брата целых две квартиры и неплохо было бы родителям туда и съехать, а не ютиться всем в ее квартирке.

Хотя, вроде, сама же и звала.

«Вот этого я и боялась! — вздыхала тогда моя знакомая, пересказывая их разговор. — И чего поехали? Жили бы здесь и жили…»

 

Чтобы лучше понять ситуацию, небольшая предыстория.

Анечка, хоть и старшая дочка, но не то, чтобы любимей была у Ольги Петровны, однако именно на нее родители больше всего и тянулись.

И постоянно боролись за ее счастье во всех его проявлениях: замужество, выращивание внука, помощь до развода, помощь после развода…

Помощь, помощь, помощь.

В немалой степени, материальная.

Про Павлика — младшего сына, — я редко слышала, зато Анечка у Ольги Петровны с языка не сходила: Анечка, Анечка, Анечка, Анечка…

Можно было, конечно, объяснить это вечными проблемами в жизни Анечки: с мужем жили как-то странно, потом и вообще развелись.

Мать, ясное дело, переживала и старалась помочь изо всех сил.

У Павлика все шло ровно: уважали на работе, любили в семье.

 

 

Справедливости ради: на строительство квартиры в Москве родители Павлику тоже помогли.

Как и дочке.

Ей продолжали помогать и дальше: новая шубка, продукты, постоянно деньги на жизнь.

Даже дорогу из Москвы до родного города туда-обратно оплачивали.

В возрасте, который перевалил обоим родителям за 70, брали дополнительные приработки.

Муж Ольги Петровны — добрейшей души человек и очень мягкий, — был кандидатом наук.

И даже после ухода на пенсию продолжал подрабатывать в местном университете.

Если кто спрашивал Ольгу Петровну про Павлика, — мол, как-то несправедливо так масштабно помогать дочке, обходя сына,  — она  отрезала: «Он — мужик. А вот Анечке не повезло в жизни — я должна помогать ей!»

 

 …Спустя короткое время пребывания в дочкиной квартире, старенькие родители съехали в однокомнатную квартиру сына.

Эту квартиру сын приобретал для будущего своей дочки, а пока сдавал в аренду.

Арендаторов срочно выселили.

Но ближе к лету сын сказал родителям: мол, дочка — т.е. внучка Ольги Петровны, — заканчивает школу и поедет учиться в Питер.

Квартира поедет туда же.

В смысле, ее продадут, чтобы купить в Питере — чтобы девочка не жила в общагах.

Как и планировалось.

А мама с папой переедут в двухкомнатную к Павлику и его жене — ведь дочкина-то комната освободится.

И будут жить все вместе — сын с женой и родители.

Ольга Петровна запаниковала и совсем растерялась.

Она понимала, что вряд ли долго уживется с семьей сына в маленькой двухкомнатной квартире.

Во-первых, характер у Ольги Петровны слишком уж боевой и даже властный.

Во-вторых, она не слишком-то любила свою невестку.

И невестка это тоже знала.

 

В общем, вскоре — едва лишь весна покрепче установила свои права, — Ольга Петровна с мужем вернулась на историческую родину.

В деревне, километров в 40 от города, у них еще оставался старенький домик-дачка.

К их счастью, этот домик они просто не успели продать перед отъездом в Москву.

Домик давно покосился и прохудился, но летом жить в нем было еще можно.

 

— А что зимой? — спросила я свою знакомую, — где они зимой жить планируют? В Москву вернутся?

— Нет, Ольга Петровна теперь просит сына Павлика купить им квартиру хотя бы в ближайшем от нашего города райцентре.

— Стоп, — не поняла я, — почему в райцентре и почему просят Павлика? А куда делись деньги от продажи их городской квартиры?

— Их Анечка в первый же день забрала. Ну, т.е. они, конечно, сами отдали. На машину внуку.