Мир вокруг меня

Сегодня я решила отойти немного от лирики. Нашла у себя в папках этот рассказик. Ему уже много лет – военными действиями в бывшей тогда Югославии навеяло. Поймала себя на том, что  принцип всех конфликтов – международных и кухонных, – во многом схож. И люди, хоть даже и политики, действуют одинаково и во многом так же под настроение или под давлением собственных симпатий-антипатий.

В конце концов, там такая же кухня, только побольше – международная. И если все те события перевести на маленький бытовой уровень – происходило оно примерно так (см.ниже). Правда, с другой концовкой.

В общем, НАГЛЯДНОЕ ПОСОБИЕ ПО МЕЖДУНАРОДНЫМ ОТНОШЕНИЯМ ДЛЯ ОБЫВАТЕЛЯ. 

 * * * * *

Леха зачудил неожиданно: уже после того, как с женой Веркой прожили душа в душу большую часть своей жизни и за это время нарожали троих детей, построили дачный домик и посадили вокруг него двадцать деревьев (плодово-ягодных).

Но тут бес ли в Лехино ребро ударил, либо дурной пример кое-каких приятелей, но Леха вдруг натурально из ума выжил и экстренно затребовал у жены независимости и право на самоопределение.

«Какой независимости?!» – потрясенная Верка хлопала ресницами, – Ты и без нее на футбол в любое время ходить можешь. И в баню тебя, дурака, с дружками твоими всегда пускаю…»

Но Леха уперся: хочу, самоопределяться, и все тут!

Для начала он попытался было присоединиться территориально к продавщице Ниночке, живущей этажом выше, но та его обсмеяла: «На фига ты мне сдался со своей одной только независимостью?»

Тогда Леха затребовал официального раздела их с Веркой территории.

Тут все и началось.

Верка кричала, что данная территория является ее исторической собственностью: тут еще ее родители всю свою жизнь прожили. В общем, ничего делить она не позволит.

Леха же доказывал, что тоже здесь последние 20 лет прожил и «право имеет»

Верка залепила ему оплеуху.

Леха крикнул «дура» и побежал к маме.

 

Мама заявилась к Верке и обвинила ее в грубом нарушении прав человека Лехи. И в ультимативной форме потребовала соблюдения всех его интересов.

«Это наше внутренее дело!» – огрызнулась Верка и выставила свекровь за дверь.

 

Ночью, под покровом темноты (путем применения личного ключа) Леха пробрался в Веркину квартиру и на предложение «катиться на все четыре стороны» ответил принципиальным отказом.

В ту же ночь начались обещанные в отношении Верки боевые действия: с 12 ночи и до 3-х утра ее непрерывно «бомбили» телефонными звонками. Удары наносились по самым уязвимым местам: нервам и женскому самолюбию.

Незнакомые женские голоса просили позвать Леху, глупо хихикали и обзывали Верку разными словами (ясно, все это проходило под организацией воинствующей свекрови).

На другой день телефонные атаки начались засветло (как только Верка пришла с работы) и не прекращались до пяти утра.

Под шумок Леха совершал набеги на кухню, где пытался взять в заложники сковородку с жареными окорочками.

Разъяренная звонками и невыспавшаяся Верка вовремя пресекла его действия и даже отлупила тапком.

Но один окорочок Леха все же успел «приговорить».

Верка решила не сдаваться.

Его родня – тоже.

Свекровь подсылала некоторых соседей с целью выявить боевой Веркин потенциал.

Верка, обычно радушная хозяйка, на этот раз быстро всех раскусила и, обвинив соседей в шпионаже, немедленно выслала из своей квартиры.

И даже объявила  персонами но-грата.

Ниночка, кровно заинтересованная частью Лехиной территории, в стороне не осталась: бегала по всему дому и распространяла про Верку ложную информацию – мол, незаконно притесняет мирное население в лице законного мужа.

Соседи разделились на два оппозиционных лагеря: одни судили, другие – высказывали поддержку.

У подъездов теперь частенько собирались стихийные митинги, где между бабами шло бурное обсуждение ситуации, сложившейся вокруг Косово Верки и Лехи.

 

Однажды кто-то позвонил Верке и сообщил, что с ее дачи сняли железную кровлю и выкопали несколько кустов смородины. По описанию свидетелей, злоумышленники походили на Леху, его брата и его друга.

Верка тут же порвала всякие дипломатические отношения со всеми родственниками мужа.

В свою очередь, ее собственная родня провела экстренное совещание, на котором Веркин брат призывал набить морду Лехиному брату и самому Лехе.

Но жена Веркиного брата (которой жена Лехиного брата обещала дать займ на новые сапоги) сказала, что вмешиваться в конфликт силовыми методами - чистое безумие. Хотя, Верку, конечно, жалко и необходимо принять другие меры.

Никто не знал, какие именно, поэтому для начала просто приостановили ряд совместных программ, запланированных на ближайшее время: именины, крестины и посадку картофеля.

Хотя, в случае чего, пообещали применить и другие, более жесткие санкции.

Леха все это время чувствовал себя героем, а потом приуныл: вопреки ожиданиям, Верка по-прежнему не собиралась делить территорию, конфликт явно затянулся.

Так же она перетащила в свою комнату холодильник и ужин на плите больше не оставляла. Кроме того, перестала стирать и гладить его рубашки, чего сам Леха катастрофически  не умел делать.

А еще он уже два месяца не работал, но в связи с конфликтом Верка перестала давать ему деньги даже на сигареты.

 

Однажды Леха приехал тайком на дачу, где планировал украсть лопаты и грабли. Но свежий весенний воздух вдруг вызвал в нем тоску по мирному прошлому.

Вспомнил, как в свое время они садили деревья вместе с Веркой и детьми, которые уже повзрослели и разъехались по разным городам. А ведь вот-вот лето – приедут в отпуск, сами говорили об этом по телефону.

А что же Ниночка? Да не нужен он, Леха, этой Ниночке – она только на его территорию зарится. И кормить она его не будет, и деньги на сигареты не даст, хищница.

Тут Леха так расстроился, что даже слезы на глазах выступили.

Он опустился на крыльцо и растерянно вдруг подумал: «Да на фига мне независимость эта – ЧТО я с ней делать буду?!»

Встал с крыльца, взял лопату и начал копать грядку.

 

 

 

К ОБЩЕНИЮ ГОТОВА

No related posts.